форум

http://www.rgz.ru/archive/nomer/931/11807

Вы находитесь: Архив » "Россiя" № 29(931) от 04 августа 2005 » Пески 2 часть

Кино, секс и жуть
Для того чтобы поработать, в люберецкие карьеры приезжают съемочные киногруппы. Кино целиком здесь не снимали. Отдельные сцены фильмов – да. Некоторые товарищи, кстати, думают, что фильм “Генералы песчаных карьеров” обязан натурой Люберецкому району. На самом же деле жалостливое кино – из Южной Америки, по роману писателя из Бразилии, и ничего общего с люберецкими карьерами оно не имеет. Разве что только одно. После премьеры его в СССР на Московском международном кинофестивале местные юноши полюбили играть “в генералов”. Затея не прижилась, потому как требовала наличие девушки, носила пусть не явный, но прослеживаемый сексуальный характер и правилами была скучна. Девушки семидесятых не могли позволить себе таких развлечений.
Нынешняя молодежь (да и не молодежь) - совсем другое дело. На каждый второй квадратный метр каменного острова приходится по одному предмету женского гардероба. Остров, расположенный в озере карьера, по географическим нормам должен считаться полуостровом. Но то ли от неграмотности населения, то ли от сознания значимости приставку “полу-” остров потерял. По такому же принципу он назвался островом Любви, хотя сам состоит из огромных, явно любви не способствующих камней. Но факт есть факт. Женского белья и вещей там разбросано, как в бане. Кто-то же его снимает по поводу и без. Правда, в отличие от бани, белье с острова – ничейное, забытое и дождями политое. Какой, извините, должна быть любовь, чтобы уйти домой без трусов и без юбки? Наверное, только ЛЮБовью на острове ЛЮБви на ЛЮБерецких карьерах. Сплошное ЛЮБ. Вам и не снилось.
Между прочим, есть такое кино “Вам и не снилось”. А еще все смотрели фильм “Обыкновенное чудо”. На съемках, которые проходили на Люберецких карьерах, актриса Евгения Симонова чуть не погибла. В финальной сцене прощания со сказкой, где героиня Симоновой стоит напротив героя Абдулова, актриса попала в песчаную воронку. И все сначала не понимали, что происходит, а Симонова стала уходить в песок сначала по колено, по пояс, потом Абдулов кинулся ее вытаскивать. И не смог. В итоге спасли актрису пожарные, дежурившие на съемочной площадке. Восемь человек их было, и еле вытащили. Опасная профессия - кино.
Люберецкие карьеры киношники вообще часто используют для финальных сцен. Иногда это происходит вынужденно, нередко специально. Иногда удается, нередко не получается. Фильм “Даже не думай-2” должен был кончиться эпизодом, когда лодка главного героя взлетает в небо, в космос, как ракета. На люберецком карьере построили декорацию (лодку в иллюминации), пригнали трактор, привязали к нему плавсредство, пустили пиротехнические эффекты, а трактор лодку резко выдернуть не сумел, еле тащил, а та по пути еще и разваливалась. Не вышло ракеты. Отказались от замысла.
В “Человеке-амфибии”, новом фильме, который в основном снимали на Кубе, прощальный прыжок Ихтиандра планировали делать в Москву-реку, в Люберецком карьере. Кто уже видел фильм, может оценить результат.
Юноша месяца
Прыжки и спуски без страховки можно наблюдать на люберецких карьерах и вне киносъемок. Песчаные обрывы и склоны мало-помалу осваивают экстремалы. Это даже не езда на велосипедах и не плавание среди камней и рыб. Это спуск на сноуборде по песку. Причем с оговоркой, что сноуборд предназначен для снега, а все снаряжение для зимы. По песку на сноуборде – практически смертельный номер, которому знатоки английского уже придумали название – сендбординг, от слова “сенд” – “песок”.
Выглядит аттракцион человеческой смелости странно и старт его очень похож на начало стишка “Стою на асфальте я в лыжи обутый”. Но после все по-взрослому, по-спортивному. Разгон, трамплин, ускорение и финал в воду. Тормозить иными способами не получается.
Юра – сноубордист-любитель, юный доскер. В Люберецкие карьеры приехал с друзьями. Днем искали и пробовали места для спуска. Нашли. Катались (спускались). Ночь спали в палатке. Шел дождь. Замерзли. Утром жарили шашлыки. Катались, купались. Днем загорали, катались, купались... По-моему, они ни разу в жизни не пили портвейн. Это особое поколение, выросшее на действенной антиникотиновой и антиалкогольной пропаганде. Поколение, которое предпочитает терять свое здоровье не в барах, а на крутых склонах. Но, несмотря на рискованные увлечения, это все же здоровое поколение, которому можно завидовать.
Я спрашиваю Юру, где он учится. “В колледже”. Добавляю: “На кого?”, а про себя думаю: сейчас скажет, что на менеджера. “На менеджера”, - отвечает Юра. “В институт пойдешь потом?”. Предполагаю, что да, пойдет, на экономический. И правда. “Да, на экономический. Не помню, как институт называется, у нас от колледжа”. Юра смущается.
Удивительное дело. Он учится на менеджера в колледже. Работает в сноубордистском магазине. Планирует стать экономистом. В его жизни столько иностранных слов, что еще одно – сендбординг – не считается. Я теряюсь от сложных слов и даже не знаю, как реагировать на все, сказанное им. Может, надо говорить: “Прикольно”. Когда мне было столько же, сколько Юре сейчас, словом, обозначающим одновременно одобрение, восхищение, удивление, было “зыко”. В общем, Юра – зыкий! И, если частично перенять американский опыт и выбирать не девушку месяца, а юношу месяца, то Юра – юноша Июль, такой же светлый и теплый. Ну прямо сказка “Двенадцать месяцев”.
Мурзики и Шарики
Тем временем на люберецкие карьеры опускался вечер и надвигался август. Если заснуть там и забыть, где находишься, спросонку, глянув на воду, может показаться, что это Турция. Такая голубая, прозрачная, блестящая вода внизу. Глянуть на склоны – покажется, что Байкал. На песок… Даже трудно сравнить. Это почти что кадр из рекламы шоколадного батончика с кокосом. (Хотя в люберецких карьерах снимали лишь рекламу шоколадного батончика с арахисом). А местами виды карьеров похожи на дорогу в Лос-Анджелес без пальм. На взгляд, это вообще все, что угодно, но только не Подмосковье. Там даже чайки другие, совсем не такие, как в Мытищах или Дедовске, а практически южные, морские.
Впрочем, чайки оказались болотными или помоечными. Во всяком случае, кормились они на рядом стоящей с карьерами свалке.
Масштабами свалка не выдалась, зато местом расположения удивила. Озера. Малинник. Облепиха.
- Нам бы по стопарику, Мурзику да Шарику, - комментировал дуэт служащих свалки любую реплику, доносящуюся из радиоприемника. Дуэт отдыхал. На берегу собственного озера, маленького, как большая лужа. Они пили пиво и принимали солнечные ванны. Они не бомжи, но живут при свалке. “Там, вон на горе”, - машут рукой ввысь. Не на горе мусора, а просто на горе, где сквозь солнце виднеется дом. Им даже хорошо платят, иначе, как они выражаются, давно бы ушли. Везет им, они не знают, как можно трудиться за зарплату, которая не устраивает. И работа у них не самая плохая, на свежем практически воздухе. Культурные ценности тоже имеются. Клад находили пару раз. Две сабли старинные, ржавый старый пистолет и золотые часы. Перечисляя находки, они почти ссорятся.
- Да нет, часы обычные были!
- Какие обычные?! Они золотые!
- Золотые, но не старинные. Женские!
- А я чо говорю?
Они не продали находки, оставили себе. Определять историческую значимость оружия не стали, может, и зря. Там, гляди, и работать бы не пришлось.
Свалка – многонациональное предприятие. Как люберецкие карьеры сочетают в себе сразу несколько образцов природы, так и свалка-спутник является уменьшенной моделью большого мира.
- Это у нас металлисты. Металл ищут. - На фоне мусора блуждают выходцы из Средней Азии, а может, и с Кавказа.
Я высказываю предположение, что у металлистов день поисков неделю кормит, но меня засмеивают.
- Нет! Неделю ищешь, потом дня три-четыре можешь кушать. Ну, так, не очень чтобы. Понятно?
Кампари с соком
Лет сорок назад в журнале “Городское хозяйство Москвы” вышла заметка про то, как кафедра проектирования автомобильных дорог МАДИ разработала проект автомотодрома. Тогда в поисках подходящих мест для строительства специалисты облазили почти всю Москву и половину Подмосковья. Никто вслух не говорил, но собирались строить трассу буржуазной и антисоветской Формулы-1. В качестве мест-претендентов выступали и люберецкие карьеры.
Так что у люберецких карьеров были шансы начать целиком и полностью красивую жизнь. Можно сказать, что помешал песок, природное богатство, которым не разбрасываются. Но это будет не правда. Победу в том отборе одержало Тушино, только и там автомотодрома не простроили, денег на Формулу-1 не дали.
А люберецкие карьеры так и сидят со своим песком и на своем песке. Курочка по зернышку. Надолго хватит. И люди теперь знают, что такое красота по-русски. Это когда одно и то же место богато и красиво. Когда природные ресурсы и – одновременно – эстетическая привлекательность, и все это нераздельно, как джин и тоник, Лелек и Болек, люберецкие и карьеры.